Исаак Ньютон, Письмо в Адмиралтейство
Принцип действия двух современных приборов, служащих для изучения рельефа морского дна и нижележащих слоев пород, основан на распространении звуковых волн, которые, пройдя по многокилометровым толщам пород и воды, возвращаются на поверхность, доставляя сведения о них наблюдателю. Широко известен эхолот, который дает непрерывную запись глубин моря и, следовательно, рельеф его дна. В гл. V будет 'рассказано об открытиях, сделанных за последние годы с помощью интенсивного измерения глубин океана, а также будут рассмотрены усовершенствования этого прибора, уже занявшего свое место как стандартное снаряжение исследовательского судна.
Несколько труднее описать сейсмический метод, в котором для проникновения на многие километры в глубь коренных пород используются более мощные звуковые волны.
Тем не менее необходимо понять главные принципы, лежащие в основе этого метода, так как большинство результатов, относящихся к геологии дна океанов, получено именно путем интерпретации данных о распространении сейсмических волн.
Чтобы избежать слишком утомительного обилия технического материала и показать различные стороны этого метода, мы здесь расскажем о практическом применении аппаратуры для сейсмических исследований в экспедиции на британском судне «Челленджер».
Выяснение типа пород, залегающих на глубине, — проблема, которой уделяется огромное внимание в нефтяной промышленности. Хотя в конечном счете, чтобы поднять нефть на поверхность, необходимо все равно бурить скважину, нужно учитывать, что залежи нефти на земле ограничены по размерам и разделены сравнительно большими расстояниями.
Когда бурение производится без достаточной информации, наугад, могут быть обнаружены только легко определяемые нефтяные месторождения, а большинство их уже открыто. Тем не менее учеными были разработаны методы точного определения возможных нефтяных залежей на глубине, и наиболее эффективным из этих методов является сейсмическая разведка.
Сейсмическим методом нефть обнаружить нельзя, но он указывает местоположение пород, которые могут содержать нефть, и поэтому шансы открыть месторождение нефти увеличиваются.
В конечном счете должна быть пробурена скважина. Если есть нефть, скважина становится нефтяной, а если, как это часто бывает, породы содержат только воду, то ее называют сухой, что звучит несколько парадоксально.
Наиболее прямым методом, при котором звуковые волны могут быть использованы для зондирования различных слоев пород, является сейсмический метод отраженных волн. В нем измеряется время, за которое звуковые волны от взрыва дойдут до какого-то слоя пород, залегающего на глубине, и отразятся обратно на поверхность.
Если слой залегает горизонтально, то промежуток времени, за который отраженная волна возвратится на поверхность, будет одним и тем же независимо от места взрыва. Но если породы приподняты и образовали нечто вроде подземного купола, который мог бы содержать нефть, то взрыв, произведенный над вершиной такого купола, породит отраженные волны, которые возвратятся на поверхность за более короткое время. Чтобы получить картину залегания такого изогнутого подземного пласта, производится серия взрывов.
В большинстве мест под поверхностью существует сложная последовательность различных пород, и соответственно сложная картина отраженных волн записывается приемниками, которые устанавливаются на поверхности неподалеку от пункта взрыва.
Интерпретация этих записей звуковых волн производится геофизиком, объединяющим все, что известно об этих пластах из геологии, с результатами, которые он получает от сейсмических исследований.
Иногда значительные скопления нефти содержатся в пористом пласте песчаника, который претерпел деформации под действием колебательных движений Земли и был поднят до непроницаемого для нефти пласта глин или же был вынужден подняться под действием огромного соляного купола, который мог бы быть выжат внутренним давлением Земли, так что соль начала течь, как течет лед в леднике.
Чтобы обнаружить эти погребенные структуры, необходимо проводить сейсмические исследования очень точно со специальным расположением пунктов взрыва и приемников сейсмических волн.
Но метод отраженных волн имеет некоторые недостатки, и полученные результаты могут иногда ввести в заблуждение. Например, то, что кажется куполом в каком-либо глубинном пласте пород, может быть вызвано изменением мощности пласта, залегающего сравнительно близко от поверхности.
Сила взрыва, которая необходима чтобы получить на поверхности хорошую запись отраженных волн, зависит от глубины отражающего (горизонта и от сложности геологического строения толщи пород, залегающей над ним. Обычно 5—25 кг сильной взрывчатки взрывают на дне скважины глубиной примерно 50 футов. Скважина используется не только во избежание разрушений на поверхности, но и для того, чтобы как можно большая часть энергии взрыва распространилась в породах в виде упругих волн.
Когда измерения отраженных волн проводятся на море, то дорогостоящее и требующее значительного времени бурение скважин для зарядов взрывчатки не нужно, потому что сама вода является отличной средой для возбуждения звуковых волн, которые проходят сквозь всю ее толщу и проникают затем в нижележащие слои горных пород. При этом экономится также и время, необходимое для установки регистрирующих приборов, так как их можно буксировать позади корабля на так называемой сейсмической косе.
Буксировка сейсмической косы почти не вызывает шумовых помех, так как она скользит в воде на глубине 20—30 футов. Однако чтобы обеспечить оптимальные условия для приема звуковых волн, отраженных структурами, расположенными под поверхностью ложа океана, сейсмическую косу рекомендуется травить с кормы судна с того момента, когда производится взрыв. Тогда во время регистрации отраженных волн приемники будут неподвижны.
Заряд выпускается в воду с помощью кабеля, и взрыв производится в тот момент, когда заряд находится над косой. Заряды выпускаются один за другим, скользят по этому кабелю и взрываются, когда достигают электрического контакта на его конце. Такой простой способ дает возможность производить взрывы с интервалами всего в 2 минуты, так что за день можно произвести несколько сот взрывов. За это же время на суше может быть произведено лишь около десяти взрывов.
Огромное количество исследований по методу отраженных волн было выполнено в Мексиканском и Персидском заливах, а также в Атлантическом океане вокруг острова Тринидад. Нефтяные компании широко использовали этот метод исследования, который был разработан впервые М. Юингом в 1936 г. В то время океанографы старались получить поддержку от нефтяных компаний, чтобы применить геофизические методы разведки на море. Но (и это было всего лишь двадцать лет назад!) находились люди, которые говорили, что никто никогда не будет искать нефть под водой. Нефтяные компании довольно консервативны, несмотря на свойственную им энергичную деятельность, и морскими исследованиями они занялись только после того, как все месторождения нефти, от болот Луизианы вплоть до морского побережья, уже были открыты.
Разработанные в последние годы методы ускоренного проведения сейсмической разведки по методу отраженных волн не подходят, однако, для изучения глубин океанов. Во-первых, при таком методе работы ежедневно расходуется свыше тонны взрывчатки, и, не говоря уже о большой ее стоимости, это повлекло бы за собой очень сложные проблемы снабжения при проведении работ без постоянной базы. Еще более существенным является тот факт, что сведения о тонких деталях подземных структур, которые необходимы, чтобы обнаружить нефтяное месторождение размерами в несколько миль, являются обычно не тем родом информации, которая представляет основную ценность при изучении самих океанов.
Следует напомнить, что по крайней мере еще в 1950 г. геологический разрез океанов по существу был неизвестен, и первым видом информации, которая была тогда необходима, была региональная съемка, а отнюдь пе детальные исследования.
Предварительные исследования показали, что в настоящее время в морской геологии действительно существуют некоторые актуальные проблемы, в разрешении которых могут помочь современные быстро развивающиеся методика и техника. Можно было надеяться, в частности, что это будет сделано с помощью методов, которые используют нефтяные компании.
Отличительной особенностью экспедиции «Челленджера» по сравнению с другими океанографическими экспедициями было то, что главной задачей ее являлось изучение ложа океанов, а не водной толщи. Экспедиция была оборудована сейсмической аппаратурой и эхолотами значительно лучше, чем все предыдущие английские океанографические экспедиции. И недаром моряки Новой Зеландии прозвали автора настоящей книги Доктор Морское Дно, чтобы не путать его с представителями других наук, объединяемых под названием океанографии. В нашей экспедиции был, например, Профессор Моллюск, областью которого являлось изучение раковин моллюсков и жизни рыб вблизи берегов, а также Профессор Деревьев и Болот, более вежливо называемый экологом. Для комплексного изучения моря, конечно, необходимо объединение ученых различных специальностей. Обычно океанографические экспедиции имеют уклон к какой-нибудь одной области изучения океана, но для того, чтобы полнее оправдать затраты на снаряжение корабля, всегда стараются организовать работу так, чтобы без ущерба для основной работы выполнить столько различных исследований, сколько удастся.
В экспедиции «Челленджера» сейсмические работы по методу отраженных волн проводились, как правило, ежедневно с целью узнать, можно ли получить хорошие отражения, которые могли бы дать сведения о мощности рыхлых осадочных отложений, о существовании которых говорили образцы, взятые со дна. При этом полукилограммовый заряд выпускался за кораблем на расстоянии примерно нескольких сот футов от кормы и взрывался на глубине около трех футов от поверхности воды. При таком взрыве выбрасывается огромный столб воды, как это бывает и при обычных разведочных работах по методу отраженных волн. Это происходит потому, что взрыв нужно производить на небольшой глубине. Если взрыв произвести на глубине более нескольких футов, то пульсации газового пузыря, образующегося при взрыве, вызывают целую серию импульсов звуковых волн, которые, конечно, осложняют записи полезных отраженных волн и снижают надежность проводимой интерпретации этих записей. Выбрасываемый вверх столб воды показывает, что газ от взрыва достиг водной поверхности и уже пе образует пульсирующего пузыря, так что будет послан только один отчетливый звуковой импульс.
Однако с использованием неглубоких взрывов связано одно досадное обстоятельство. Вид поплавка, поддерживающего заряд и дрейфующего за кормой судна, был весьма непривычным для стаи любопытных альбатросов, почти постоянных спутников корабля в северной части Тихого океана. Эти огромные птицы садились на воду вокруг заряда и иногда оказывались настолько близко от пего, что взрывались. Бедняги никак не могли научиться избегать этой опасности, и вид птиц, которые трогательно тормошили своих мертвых товарищей, как бы пытаясь пробудить их, был для нас слишком мучительным, чтобы продолжать эти работы.
Но вскоре находчивая корабельная команда изобрела новый способ. По команде «приготовиться к взрыву» машинное отделение давало короткий толчок «полный вперед». Птицы не решались опуститься на воду, вспененную гребным винтом, и даже кухонные отбросы, которые, безусловно, были для них одной из наиболее привлекательных черт нашего корабля, не могли заставить их сделать это.
Звуковые волны, отражающиеся от дна океана и нижележащих слоев горных пород, регистрировались гидрофонами, подвешенными за бортом корабля. В некоторых местах можно было легко распознать отражения, которые пришли от слоев, залегающих под морским дном. Но эти результаты сами по себе еще не представляют большого интереса, если их не объединять с данными другого сейсмического метода — метода преломленных волн. На суше и на мелководье можно определить, от каких именно слоев приходят отраженные волны, так как их записи можно сопоставлять с данными геологического изучения слоев горных пород, вскрываемых буровой скважиной. Даже при отсутствии скважин можно избежать неопределенности интерпретации, прослеживая те или иные пласты от известных мест их выхода на поверхность и далее по мере их погружения под другие слои.
В глубоких океанах нет ни обнажений, ни буровых скважин, которые могли бы помочь исследователю. И поэтому данные отраженных волн невозможно использовать для отождествления тех или иных типов пород. При наблюдениях таким методом измеряется время, необходимое звуковой волне, чтобы, отразившись, вернуться обратно, и само по себе это время еще не может быть указателем глубины какой-либо отражающей границы или изменений свойств горных пород, происходящих на ней. Чтобы определить эту глубину, нужно знать скорость звука в покрывающей ее толще. Скорость звука в воде известна, но о скорости волн в породах, слагающих морское дно, можно лишь строить предположения.
Метод отраженных волн эффективен в Антарктике даже при отсутствии буровых скважин, поскольку скорость распространения звука во льду известна, и отражения от основания ледникового покрова могут служить мерой толщины льда. Однако даже в случае простого отражения через толщу льда имеются свои трудности. Они связаны с тем, что звуковые волны, распространяющиеся от взрыва прямо к приемникам, достигают их всегда быстрее, чем отражения, которые идут вниз до основания льда и затем обратно вверх. Второй путь длиннее по той простой причине, что сумма двух сторон треугольника больше третьей.
Положение осложняется также и тем, что взрыв порождает за первым главным импульсом массу помех — целую серию вторичных колебаний, которые распространяются вдоль поверхности и приходят к приемникам как раз тогда, когда необходимо полное спокойствие воды, чтобы уловить слабые волны, отраженные снизу. Для устранения этих поверхностных помех применяют различные способы. Например, взрыв может быть рассредоточен на несколько частей, расположенных на таких расстояниях друг от друга, чтобы отраженные волны от отдельных взрывов усиливали друг друга. Для точных измерений лучше всего работать с такими звуковыми импульсами, которые вступают в приемники первыми. К счастью, это вполне возможно. В различных породах звук распространяется с разными скоростями, и обычно в более глубоких слоях скорость оказывается больше.
Принципы, лежащие в основе метода преломленных волн, довольно просты, и, с разрешения читателя, мы позволим себе рассмотреть некоторые специальные вопросы, которые помогут понять, каким образом звуковые волны могут доставить точную информацию о строении земной коры.
На рис. 1 показаны различные возможные пути звуковых волн от взрыва, произведенного в точке А. Прямая волна распространяется горизонтально в поверхностном слое воды к приемнику в точке В, и, очевидно, она всегда будет приходить раньше отраженной волны АСВ, так как всегда распространяется по более короткому Пути. Преломленная волна распространяется по пути ADEB. Часть этого пути направлена вертикально вниз и вверх (AD и ЕВ в верхней толще), но основная доля его приходится на горизонтальный отрезок DE в подстилающем слое. Волна, распространяющаяся вдоль линии AD, преломляется на границе между двумя слоями горных пород точно так же, как световой луч преломляется при переходе из воздуха в стеклянную призму. В точке Е звуковая волна снова преломляется и идет вверх к вышележащему слою и к приемнику в точке В — аналогично тому, как она преломилась в точке D.
Хотя путь ADEB и длиннее пути как прямой волны АВ, так и отраженной АСВ, он не обязательно является самым большим по затраченному времени. Если горизонтальное расстояние DE достаточно велико, то экономия времени за счет прохождения волны в этом слое с более высокой скоростью будет настолько значительна, что может компенсировать затраты времени на распространение волн по нисходящей и восходящей ветвям траектории, лежащим в верхнем слое, где скорость упругих волн меньше.
Это по существу аналогично лондонскому метро. Если вы хотите с площади Пиккадили быстрее попасть в лежащий поблизости Грин-Парк, то лучше всего пойти пешком. Однако, чтобы добраться на другой конец города, до Глочестер-Род, правильнее опуститься вниз по медленно движущемуся эскалатору, но зато потом наверстать потерянное время в поезде, быстро мчащемся по горизонтальному пути.
Чтобы использовать преломленные волны для целей исследования, производится несколько взрывов на разных расстояниях, и времена пробега звуковых волн наносятся на график в функции расстояния АВ между взрывом и приемником. На малых расстояниях регистрируется прямая волна, что позволяет определить скорость распространения волн в самом верхнем слое, т. е. в воде. Начиная с некоторого расстояния, первыми к приемнику приходят уже преломленные волны, и по ним вычисляется скорость звука в нижележащем слое.
Время пробега преломленной волны складывается из постоянных составляющих AD и ЕВ, по которым волны идут вниз до слоя с большой скоростью и обратно вверх, и горизонтального участка DE, время пробега по которому увеличивается пропорционально длине отрезка DE. График зависимости времени пробега от расстояния в этом случае представляет собой вторую прямую линию. Наклон этой прямой является мерой скорости звуковых волн в нижележащих слоях пород, соответствующих горизонтальному пути DE, а величина отрезка, отсекаемого этой прямой на оси времени, служит мерой наклонного пути AD и ЕВ и, следовательно, глубины этих слоев.
На рис. 1 показано несколько слоев пород. Поскольку в более глубоких слоях упругие волны распространяются с большей скоростью, то по мере увеличения расстояния путь наименьшего времени будет соответствовать все более глубоким слоям. С возрастанием расстояния время, необходимое для достижения данного слоя, составляет все меньший процент общего времени пробега, и звуковые волны могут проникать очень глубоко и достигать слоя, в котором скорость волн очень высока.
Сейсмический метод преломленных волн дает возможность определять глубину залегания каждого слоя и охарактеризовать его определенной скоростью волн. Этот метод является гораздо более мощным средством исследования неизученной территории, чем простой метод отраженных волн. Во-первых, здесь определяются не просто времена пробега, а глубины залегания слоев, и, кроме того, выявленный в одном районе глубокий слой можно сопоставить со слоем равной скорости в каком-либо другом месте.
Правда, эти слои пород невозможно отождествить однозначно как определенные геологические формации, поскольку каждому определенному типу пород соответствует значительный диапазон скоростей. Например, скорость упругих волн в глинах обычно 1,5—2,4 км/сек, в плотных глинах она может достигать 3,0 км/сек] в известняках диапазон скоростей широк — от 2,4 для мела до 6,5 км/сек для плотного массивного известняка; скорость в гранитных породах изменяется от 5,0 до 6,0 км/сек, а скорость, измеренная в основных вулканических породах, равнялась 4,3 км/сек для пород, изверженных на Гавайях, и 6,9 км/сек для дунита — очень твердой разновидности лавового материала.
Методу преломленных волн аналогичны измерения волн от землетрясений, используемые сейсмологами для изучения глубоких недр Земли; особенно это относится к изучению тех типов пород, которые составляют верхние десять — двадцать миль земной коры. Кроме естественных землетрясений, сейсмологи используют большие взрывы, например промышленные взрывы в карьерах, применяемые для того, чтобы удалять огромные массы рыхлого материала с поверхности коренных пород.
Разрушение укреплений на острове Гельголанд вызвало волны от взрыва, принимавшиеся на расстоянии более 150 км как специально установленными постами на суше, так и военно-морскими судами в открытом море. Когда скала Рипл-Рок — препятствие в судоходном проливе между островом Ванкувер и материком — была снесена взрывом примерно двух тысяч тонн взрывчатки, то была установлена плотная сеть регистрирующих станций. Производились вспомогательные взрывы меньших размеров, для того чтобы установить, какого типа нарушения существуют в слоях горных пород под пунктом взрыва и под приборами.
Общее время пробега волн от точки взрыва до принимающего прибора зависит как от горизонтального участка пути, лежащего в глубинном слое большой скорости, так и от восходящего и нисходящего участков. Поэтому, если покрывающие слои негоризонтальны и неоднородны, то при определении глубины поверхностей раздела и скоростей волн можно допустить ошибки. В связи с этим методом преломленных волн определяют глубины и скорости поочередно для каждого пласта точно так же, как с луковицы счищают шелуху и затем последующие слои, выявляя ее внутреннюю структуру.
Нефтяные компании обычно применяют метод преломленных волн для предварительного выяснения перспективности какой-либо крупной площади, прежде чем перейти к детальным измерениям по методу отраженных волн. Часто представляется возможным проследить твердые породы фундамента, под которыми редко встречается нефть, от их выхода на земную поверхность и до глубины две-три мили и таким путем наметить наиболее обещающие районы для дальнейших работ.
Иногда методом преломленных волн удается обнаружить крупные подземные купола, и это один из важнейших методов разведки, используемых в Иране. В качестве взрывчатки часто использовали несколько тонн гелигнита, закладываемого в скважины, пробуренные ручным способом до глубины 40 футов от поверхности. Приемники размещали при этом на расстоянии вплоть до 10 миль от пункта взрыва; в горных местностях, для того чтобы установить точные расстояния, приходилось производить тщательную топографическую съемку.
На море весь этот процесс значительно проще. Расстояния от точки взрыва до приемников звуковых колебаний можно определить с высокой точностью, измеряя время пробега прямой звуковой волны от взрыва по воде (волна АВ на рис. 1), так как скорость звука в морской воде примерно постоянна. Небольшие вариации, которые действительно имеют место в различных частях океана, учитываются по измерениям температуры и солености воды.
Кроме того, на море удается избежать трудоемких работ по бурению взрывных скважин, поскольку эквивалентное уплотнение заряда осуществляется путем взрыва его на соответствующей глубине. Мешающие дополнительные импульсы от пульсирующего газового пузыря, которых нужно остерегаться при работах методом отраженных волн на море, не опасны в методе преломленных волн. Это связано с тем, что в методе преломленных волн для вычисления глубины и скорости различных слоев обычно используются только первые вступления волн к регистрирующему прибору1.
На суше для регистрации сейсмических волн используются приемники, основанные на электродинамическом принципе и называемые геофонами. Они реагируют на скорость смещения земной поверхности. Первые подводные эксперименты, например выполненные в 1938 г. Буллардом в проливе Ла-Манш, производились с обычными наземными приборами, заключенными в водонепроницаемую оболочку и помещенными на морское дно. Это было возможно при исследованиях на континентальном шельфе, где глубина не превышает двухсот метров. При работе же на больших глубинах чрезмерно длинные кабели, необходимые для связи геофонов с поверхностью воды, делают этот метод неприменимым.
Однако звуковые волны, которые распространяются от взрыва вниз и проходят в качестве сейсмических волн через различные слон горных пород, возвращаются к морскому дну и продолжаются далее в воде снова как звуковые волны давления. Это было обнаружено еще в довоенных экспериментах. Было замечено, что гидрофон, подвешенный на глубине около 30 футов за бортом корабля, регистрировал волны, вступления которых могли быть объяснены, только если предположить, что они прошли не только сквозь толщу воды, но и слои морского дна.
О распространении звука под водой многое узнали уже во время войны, когда потребовались быстрые гидроакустические измерения для борьбы с акустическими минами и появилось много хороших гидрофонов для приема звуковых волн давления. Благодаря этому оказалось возможным использовать гидрофоны при сейсмических работах. Гидрофоны следует помещать на глубине около 100 футов от поверхности воды. Это необходимо, во-первых, для того чтобы на них не оказывало влияния поверхностное волнение, и, во-вторых, чтобы звуковые волны, отраженные от поверхности воды, не погасили бы полезных звуковых волн от поверхности дна. Поверхность моря бывает или неровной (и тогда она создает шумы) или гладкой и является тогда хорошим отражателем звука, вследствие чего может быть подавлена энергия полезных волн.
Чтобы получить ряд наблюденных данных о временах вступлений волн и расстояниях между пунктами взрыва и приема, необходимых при работе по методу преломленных волн, гидрофоны следует располагать на разных расстояниях от взрыва. Ясно, что проще всего это осуществить, работая на двух кораблях: с одного из них производить взрывы, а с другого записывать вступления звуковых волн, улавливаемые гидрофонами. Такой способ используется американцами. Он также применялся на восточной стороне Атлантического океана еще перед второй мировой войной Буллардом и автором данной книги при первых экспериментах на шельфе.
Однако получить два корабля очень трудно, и поэтому был разработан другой способ, при котором гидрофоны подвешиваются на радиоакустических буях. Взрыв производится с корабля, а звуковые волны, улавливаемые гидрофонами, передаются по радио обратно к приемникам на корабле, где и производится запись волн.
Хотя этот метод первоначально разрабатывался лишь из-за того, что достать для работы два корабля было очень трудно и дорого, позднее оказалось, что он имеет еще и другие преимущества. Так, с помощью нескольких радиоакустических буев от одного взрыва можно получить несколько групп данных и, таким образом, можно сократить необходимое число взрывов. Другое, правда менее очевидное, достоинство этого способа состоит в возможности определять наклон слоев пород, слагающих морское дно. Это возможно потому, что, регистрируя волны несколькими гидрофонами, по данным одного отдельного взрыва можно вычислить их скорости. В то же время в случае работы с двух кораблей при одном взрыве мы получаем только одну запись, которой еще недостаточно для определения скорости (см. рис. 1).
Радиоакустические буи были не очень популярны среди матросов нашего корабля, в обязанности которых входило драить палубу. Сам буй имеет приблизительно 18 дюймов в диаметре и 3 фута в длину, так что он занимает довольно много места, а чтобы перенести его, требуется три-четыре человека. При подготовке буя к работе его нужно снабдить трехметровой деревянной мачтой, а чтобы он стоял в воде вертикально, в качестве противовеса под ним укрепляется тяжелый стальной стержень. Каждый раз, когда буй готовят к работе, в батарейный отсек должна быть вставлена новая батарея и подсоединен и проверен гидрофон с 45-метровым кабелем.
Кроме всех этих кабелей и батарей имеются еще поплавок и трос для вытаскивания буя из воды. Это далеко не изящные предметы, которые нарушают обычный порядок работы по уборке палуб и все время пребывания в море портят щегольский вид корабля, столь любимый старшими помощниками капитанов.
Была еще одна причина для беспокойства с точки зрения моряков. С радиоакустическими буями получаются хорошие результаты, только если море спокойно, потому что во время волнения всплески воды вокруг буя вызывают посторонний шум. Этот шум улавливается гидрофонами и мешает регистрации полезных звуковых волн, которые очень ослаблены после прохождения нескольких миль по воде и подстилающим ее горным породам. Поскольку, кроме того, буи свободно плавают в воде, ветер вызывает их боковой дрейф, а сопротивление гидрофона в воде усиливает мешающий фон шумов.
После одной—двух неудачных попыток выполнить сейсмические работы во время волнения было выработано практическое правило: не проводить сейсмических работ при силе ветра более 15 миль/час. Ужасно обидно видеть, как день проходит за днем, корабль проплывает над интереснейшими донными структурами, а вы не можете использовать такое мощное орудие геологического исследования. Впрочем, это обычное дело для океанографов.
Эксперименты на море затруднены из-за того, что они выполняются с подвижных платформ. Кроме того, море — это такой озорной старикашка, который находит удовольствие в скручивании кабелей и тросов самым беспорядочным образом. Наряду со всем этим, всегда имеется разъедающая металл и проводящая ток морская вода, которая, словно стихийное бедствие, разрушает нежные электрические и электронные приборы. По всем этим причинам станции, на которых производятся наблюдения в любой из океанографических экспедиций, и оказываются разбросанными на таких больших расстояниях друг от друга. Но гораздо хуже расстройства научных планов было наблюдение, сделанное командой корабля и состоящее в том, что между приготовлением радиоакустических буев к экспериментам и наступлением плохой погоды всегда имеется самая тесная связь. Только разнесется по кораблю весть о приготовлениях к сейсмическим работам, как мигом портится погода, лица у всех вытягиваются и все знают, что нужно скорее крепить предметы на палубе.
Несмотря на все причуды погоды, команда, работавшая с буями, вскоре стала управляться с ними исключительно успешно. Тяжелые буи быстро и ловко выводили за борт с помощью носовой стрелы и сбрасывали в воду, удостоверившись, что все сделано правильно. Четыре радиоакустических буя располагали по одной прямой с интервалом между ними примерно в полмили. Затем корабль отплывал по курсу вдоль линии буев, и начинали готовить глубинные заряды. Заряды содержали 25 кг тринитротолуола и были снабжены специальным взрывателем, который срабатывал, когда давлением воды сдвигало стальной боек. Этот взрыватель детонировал взрывчатку в тот момент, когда заряд погружался до глубины 900 футов. При взрыве на такой глубине на поверхности воды ничего не было заметно, но был ясно слышен «хлопок», который ощущался, как если бы по кораблю ударял гигантский молот. О корабль действительно ударяли звуковые волны, которые распространялись по воде непосредственно от взрыва, и именно они регистрировались на борту корабля первыми.
В штурманской рубке корабля находились четыре радиоприемника, настроенные на определенную частоту, на которой передавались сигналы с радиоакустических буев. Таким образом, можно было слышать поочередно все звуки, воспринимаемые каждым из буев, плававших на расстоянии нескольких миль за кормой. Сигналы радиоприемников записывались с помощью гальванометров на движущуюся фото ленту. Так удавалось получать непрерывную картину звуковых колебаний у каждого буя. на движущуюся фотоленту. Так удавалось получать немарки времени с интервалом в 1/20 сек. По ним после проявления фотоленты можно было определять точное время любого записанного вступления волн.
Первым на записи отмечался момент удара прямой волны от взрыва о корпус корабля, точно отмеченный группой гидрофонов, расположенных ниже ватерлинии. Этот момент на записи принимался за начало отсчета, и от него уже измерялись времена вступления всех других волн. От взрыва распространяются звуковые волны, и когда они достигают радиоакустических буев, последние по очереди посылают обратно на корабль радиосигналы.
Волны, распространявшиеся только в воде, давали на записи резкий пик высокочастотных колебаний. В то же время волны, которые шли вниз к морскому дну и распространялись затем по глубинным слоям горных пород, характеризовались нечетким вступлением и плавным нарастанием амплитуды. Иногда при записи первого взрыва, после того как замирала прямая водная волна, появлялась ясная запись донной волны. Но чаще всего прямая волна достигала буя первой и маскировала донную волну. Однако вопрос о том, когда быстрее распространяющаяся донная волна догонит прямую волну,— это лишь вопрос расстояния. После первого взрыва корабль передвигается еще на две мили, чтобы произвести второй взрыв.
Взрывы производятся очень просто. После того как заряд был снабжен, оставалось только опрокинуть его за корму и сигнализировать об этом в штурманскую рубку. Опыт показал, что заряд взрывается приблизительно через 90 сек, так что можно было отсчитать это время по секундомеру и пускать протяжку фотобумаги как раз перед взрывом. Иногда заряд не взрывался, и изрядный кусок фотобумаги пропадал в таких случаях даром. Но в большинстве случаев слышался успокоительный удар по корпусу корабля, за которым через несколько секунд следовали быстрые колебания зайчиков гальванометров, по мере того как различные звуковые импульсы достигали каждого радиоакустического буя. Лента проявлялась сразу же, в то время как корабль следовал в точку следующего взрыва, отстоявшую примерно на две мили. Тут же в фотолаборатории, пока лента еще промывалась, производился быстрый отсчет времени вступлений прямых и донных волн. Это позволяло набросать годограф — график времен вступления донных волн,— а по нему приблизительно оценить, на какое расстояние нужно отходить для следующего взрыва. Обычно удавалось принимать донные волны на расстояниях примерно до 15 миль. Затем корабль поворачивал и шел обратно к буям.
Американский способ двух кораблей обладает значительным преимуществом перед методом использования радиоакустических буев в смысле возможного максимального расстояния. Это связано не только с возможностью иметь большие заряды взрывчатки, но и (что еще важнее) тем, что гидрофон, опускаемый с корабля, ведущего прием, находится в гораздо более спокойных условиях, чем гидрофон, подвешенный на подвижном радиоакустическом буе. Поэтому с его помощью можно улавливать и записывать очень слабые звуковые импульсы от удаленных взрывов. Благодаря этому в американских исследованиях изучались более глубокие слои, чем в большинстве случаев было возможно на борту «Челленджера».
Однако результаты, полученные по обоим этим методам, в некоторых отношениях дополняли друг друга. Если американским исследователям всегда удавалось успешно определять положение границы, называемой поверхностью Мохоровичича, то с помощью радиоакустических буев можно было получать более детальные сведения о слоях горных пород, залегающих над этой границей.
Это объясняется тем, что при работе по нашему методу волны от каждого взрыва регистрируются одновременно четырьмя гидрофонами, и поэтому для каждого взрыва можно вычислить скорость в пластах горных пород. По мере увеличения расстояния от взрыва можно определить скорость для слоев, залегающих под радиоакустическими буями на все большей глубине. Чтобы найти скорость волн в методе двух кораблей, необходимо использовать результаты по крайней мере по двум взрывам, и только тогда можно будет определить скорость, соответствующую слоям горных пород, залегающих под пунктами этих взрывов. Поэтому на больших расстояниях получаемое значение скорости соответствует различным точкам взрыва и, следовательно, различным частям ложа океана.
Предполагается, что слои горных пород совершенно однородны и горизонтальны, как показано на рис. 1: однако имеются серьезные доказательства того, что в большинстве случаев это не так. Участки, выбранные для сейсмических экспериментов методом преломленных волн, всегда были, насколько это возможно, плоскими, но нередко приходилось допускать существование где-нибудь вдоль линии взрывов небольшого поднятия морского дна. Во всяком случае, видимость плоского дна может быть обманчивой, поскольку она может быть вызвана выравниванием первичных неровностей рыхлыми осадками или потоками вулканической лавы.
Осадочный слой на океанском ложе — одна из самых досадных помех при исследованиях сейсмическим методом преломленных волн. Дело в том, что скорость звука в осадках глинистого типа, покрывающих ложе океана, лишь ненамного выше, чем в морской воде. Поэтому волны, прошедшие через эти отложения, могут обогнать волны, распространяющиеся по воде, только на очень большом расстоянии от взрыва. Можно еще раз провести аналогию с метрополитеном. Если бы поезд метро двигался со скоростью извозчика, то за исключением очень больших расстояний всегда было бы выгоднее идти пешком по поверхности, чем тратить время на спуск под землю и почти ничего не выиграть от немногим более быстрого, чем скорость пешехода, движения поезда.
Практически при сейсмических работах на море звуковая волна, прошедшая через осадочный слой, никогда не выходит первой. Это связано с тем, что еще до того, как это могло бы произойти, гораздо более быстрые волны, проходящие в более глубоких слоях коренных горных пород, обгоняют и прямую волну, распространяющуюся по воде, и преломленную, проходящую в осадочном слое.
Это не значит, что из сейсмических исследований вообще нельзя получить никакой информации о покрове рыхлых осадков на морском дне. Глубина моря известна довольно точно, так же как и время пробега волн через осадки до подстилающего слоя коренных пород. Чтобы этот временной интервал стал мерой мощности осадков, необходимо только знать скорость распространения в них упругих волн. Значение этой скорости заключено между двумя пределами. Верхний предел мы получаем из того факта, что волны, прошедшие по осадкам, пе наблюдаются на поверхности. Значение нижнего предела получают по фактическим измерениям в лаборатории на образцах донных осадков, поднятых с морского дна.
Было бы крайне желательно провести более детальное изучение донных осадков, и позднее будет изложено несколько способов проведения таких исследований. Но данные метода преломленных волн по более глубоким слоям все же показывают, что слой осадков должен быть довольно тонким — порядка нескольких тысяч футов — и поэтому ошибка в принимаемой для него скорости звука почти не будет влиять на общую структуру более глубоких слоев коренных пород.
Чтобы как можно полнее использовать все преимущества метода четырех радиоакустических буев, в практику пашей экспедиции вошло производить несколько дополнительных взрывов — также вдоль линии расположения буев, но с противоположной стороны от основного профиля. Таким путем можно было учитывать влияние наклона границ между слоями пород, поскольку ошибки в скорости, обусловленные существующим наклоном пластов, взаимно уничтожаются, если вести регистрацию волн от взрывов, производящихся с обеих сторон от буев.
На обратное следование вдоль буев и на несколько миль дальше них требуется несколько часов, так что это время можно было использовать для еды и более внимательного просмотра записей. В тех редких случаях, когда измерения шли хорошо и был ясный солнечный день, эта часть работ по методу преломленных волн была просто мирной, спокойной прогулкой, отдыхом в работе.
Однако после работы буи нужно поднять на корабль, и поэтому окончание измерений еще не означало окончания работ. Корабль медленно подходил к бую, и хорошо нацеленным крюком захватывали подъемный трос. После этого можно было вытаскивать буй из воды с помощью лебедки и затем поднимать на борт. Но сначала нужно было подтянуть гидрофон за кабель и только потом уже опускать буи на место, на палубу корабля.
Иногда, если не удалось вовремя захватить трос крюком, буй подтаскивался к корме, и однажды стальная штанга, служившая противовесом буя, попала между гребным винтом и рулем. Благодаря смелым действиям матросов, нырявших в поду, удалось все же освободить незадачливый буй без повреждений. Но среди команды еще больше укрепилось убеждение в том, что радиоакустические буи — это явно не тот груз, который надо было бы иметь на борту корабля Королевского флота.
Впрочем, эффективность применявшейся системы подъема буев хорошо иллюстрируется тем фактом, что в течение более двух с половиной лет плавания ни один буй не был потерян, даже если еще до окончания разреза темнело или спускался туман. Несколько гидрофонов спутались, были срезаны тросом и отправились к владыке Нептуну, а по крайней мере один был съеден прожорливой акулой, но все это были пустяковые неудачи, которые вскоре забылись.
Зато какое огромное удовлетворение после долгого и полного разочарований дня взглянуть на груду сейсмических записей! Последние представляли собой ленты фотобумаги шириной шесть дюймов и длиной в несколько метров, расчерченные горизонтальными линиями, на которых то здесь, то там были видны всплески, показывающие, что к радиоакустическому бую подошли звуковые импульсы. Основные надежды исследователи всегда возлагают на те несколько сейсмограмм, которые в практике сейсмической разведки известны как «типичные записи».
Обычно какие-нибудь неисправности, — например, вышел из строя буй, или из-за слишком теплого проявителя на фотобумаге плохо получились марки времени, или же гальванометры давали двойной зайчик, — являются причиной того, что запись волн получается нечеткой. Правда, опытный глаз, несмотря на это, может достаточно ясно различить вступления звуковых волн. Однако когда приходит время сообщать о результатах исследований в научном журнале, то для опубликования обычно выбирают «типичную сейсмограмму»: считается, что это и есть наиболее характерная из имеющихся записей.
Приятно также смотреть на график вступлений звуковых волн, построенный в ходе работы, так как по нему можно было предварительно оценить глубины залегания различных слоев горных пород, слагающих дно океана.
Всякий раз это было открытием в полном смысле слова. Океаны настолько велики, что при каждом сейсмическом разрезе определяется структура дна в никогда прежде не изучавшемся месте. Это, разумеется, не означает, что прежде чем удастся составить представление о геологическом строении дна океана, нужно провести бесчисленное множество исследований. Последовательность и характер напластования постепенно становятся ясны уже по отдельным разрезам и, кроме того, возможна интерполяция сходных структур.
Прежде чем в результате окончательной интерпретации сейсмических данных может быть получено наиболее вероятное геологическое строение дна океана, проходят многие часы работы. В процессе ее приходится вводить небольшие поправки — например, за глубину взрыва и глубину моря — и копаться в Запутанных частях сейсмограмм в надежде различить на них импульсы, которые могли бы подтвердить или отвергнуть предположения, сделанные по ясным первым вступлениям волн.
Приходится проделать огромную работу, прежде чем будет получено наилучшее решение о смысле записей звуковых волн, и во многих случаях первоначальная интерпретация по приближенному графику оказывалась неправильной. Действительно, одно из удивительных явлений в практике сейсмических работ состоит в том, что вид первоначальных результатов, получаемых на основе отсчетов, взятых приближенно прямо с мокрых фотолент, часто бывает лучше, чем после тщательного внесения поправок. Еще позднее приходят сомнения и вопросы, также не улучшающие положения, так как всегда очень жалко бывает отказаться от того приятного чувства (подобного светлому настроению на исходе хорошего дня), которое вызывает правильная прямая на годографе.
За два с половиной года нашего плавания было сделано 34 сейсмических разреза методом преломленных волн: 4 — в Атлантическом, 17 — в Тихом, 5 — в Индийском океане и 8 — в Средиземном море. Чаще всего в открытом море дул сильный ветер, но из-за ограниченного' радиуса плавания «Челленджера» нам нельзя было просто стоять и ждать, пока море успокоится. Зато когда условия были подходящими, сейсмические работы удавалось совершать с огромной быстротой; например, все разрезы в Индийском океане были отработаны за семь дней.
Совсем другое дело было в Атлантике. Бурный океан встретил корабль сразу же за Плимутским волноломом, и наши планы были нарушены с самого начала. Довоенные морские сейсмические работы Кембриджского университета, которые были проведены методом преломленных волн и на опыте которых была разработана конструкция радиоакустических буев, выполнялись на юго-западных подходах к Ла-Маншу. Как с исторической, так и с геофизической точек зрения было бы желательно проверить и развить дальше эти первые опыты. Но вместо этого после нескольких месяцев, проведенных на берегу, две трети экипажа судна оказались, так сказать, hors de combat2 из-за отвратительной килевой качки, вызванной встречной волной. Меня спасали только новейшие патентованные пилюли от морской болезни. По словам Булларда, эти пилюли, — вероятно, важнейший научный вклад двадцатого века в океанографию.
Такое расстройство планов из-за погоды дало полное представление о том, что нас ожидает. После еще нескольких таких же разочарований от предварительного планирования отказались; сейсмические измерения проводились, как только наступала хорошая ясная погода, независимо от того, где находился корабль.
Очень обидно, что приходилось действовать именно таким образом, так как прежде чем приступить к работам методом преломленных воли, желательно проводить эхолотный промер, чтобы узнать, насколько однородно и плоско дно океана. Карты океанов строятся в таком мелком масштабе, что по ним можно получить сведения о глубине не чаще чем приблизительно через 20 миль, а во многих случаях даже и для такой детальности данных не хватает. Поэтому никогда нельзя знать наверняка, какие можно обнаружить подводные возвышенности и горы, если произвести эхолотный промер именно в данном выбранном месте, и может понадобиться некоторое время на то, чтобы подыскать более или менее ровный участок дна протяженностью в 20—30 миль.
Лучше всего было бы выбирать место для проведения сейсмических работ на основании данных эхолотирования и из общих географических соображений. Но когда мы прибывали в выбранное место, оно почти всегда чем-нибудь не подходило. Поэтому местоположение станций, на которых были успешно выполнены эксперименты, обычно соответствует тем местам, где удачно сочетались тихая погода и отсутствие непредвиденных обстоятельств.
На пути из Гибралтара в Англию сейсмических измерений не производилось, хотя это сравнительно короткий путь и оставалось несколько свободных дней, так что можно было бы остановиться для проведения работ. Но первые несколько дней была плохая погода; затем наступило некоторое улучшение ее, как раз когда подошли к интересовавшей нас плоской глубоководной равнине к западу от Гибралтара. Однако сейсмические работы все равно не удалось провести, так как в самый критический момент заклинило вал гребного винта.
В другой раз на пути с Бермудских островов к Ньюфаундленду и обратно было много дней, которые можно было бы назвать прекрасной сейсмической погодой. На этот раз работам помешало сообщение о том, что в северном направлении движется ураган под названием Дорис. Штурман делал все возможное, чтобы уйти от него, и мы провели целую неделю, увертываясь от урагана и так и сяк, подобно гипнотическому состоянию двух вежливых людей, уступающих друг другу дорогу на тротуаре. Результатом была бы неминуемая катастрофа, если бы только метеорологи не «остановили ураган», бесцеремонно направив его отдыхать в область низкого давления.
Оказалось, что в некоторые более ранние метеосводки вкрались ошибки, и получилось так, что наш корабль мчался вперед полным ходом, без остановок для работы, как раз все время, пока стояла изумительно спокойная погода. Зато остановка произошла, когда ураган Эффи решил напасть на Бермудские острова именно в тот момент, когда к ним приближался наш корабль. На этот раз мы были почти непосредственно перед центром урагана и стали дрейфовать среди огромных, внушающих страх волн. Иногда из-за волн с капитанского мостика нельзя было видеть горизонт, и, следовательно, они должны были иметь высоту более 35 футов. Одних этих волн было уже вполне достаточно, чтобы сделать проход через рифы невозможным. Но чтобы еще усугубить положение, топливный танк оказался почти пустым. Однако мы уступили дорогу Эффи и, очевидно, за свою галантность были вознаграждены: ураган отодвинулся к северу и погода улучшилась настолько, что корабль смог войти по узкому проходу в гавань.
Ураганы на Бермудских островах настолько часты, что все дома снабжены постоянными ставнями. Когда возвещают о приближении урагана, то все окна заколачивают досками и люди готовятся к тому, чтобы не выходить из дома в течение нескольких дней, пока буря не утихнет. В доках для защиты кораблей применяют особо прочные канаты и цепи. Иногда корабли высылают из порта, чтобы они встретили ураган в открытом море: единственное место, где нельзя находиться во время урагана, это вблизи рифов на мелководье.
Теперь, когда армия США проводит регулярные метеорологические полеты, служба оповещения ураганов стала очень эффективной. В некоторых отношениях она, может быть, даже слишком эффективна. Ураган — это зверь, поведение которого почти невозможно предугадать. Поэтому, когда ураган замечен, нужно дать оповещения для очень большой территории, которой может угрожать опасность. Раньше единственной информацией об ураганах, идущих вдали от берега, были сообщения с кораблей, и поэтому многие из них, подобные нашему урагану Дорис, вполне могли бы остаться незамеченными. Пожалуй, это было бы на руку нашим сейсмическим работам.
На Манусе, на островах Адмиралтейства, мы случайно встретились с американскими военными метеорологами. Метеорологи несут столь же скромную и незаметную службу обеспечения безопасности непрерывно возрастающих в наши дни воздушных перевозок, как и гидрографы, способствующие безопасности мореплавания, и в этом отношении их работа имеет много общего. Наряду с обычными наблюдениями, необходимыми для построения карт воздушных потоков в высоких слоях атмосферы, очень много усилий направляется на то, чтобы вовремя заметить начало грозных ураганов. Возможность увидеть центр циклона с самолета позволяет установить вероятный путь урагана гораздо точнее, чем по отдельным сообщениям с кораблей. Кроме того, скорость самолета, конечно, дает возможность охватить значительно большую территорию.
Подобная же система предупреждения существует у восточного побережья Англии, поскольку катастрофические последствия наводнений, обусловленных совместным действием чрезвычайно высоких приливов и штормовых волн, можно предупредить своевременными специальными мерами — возведением дамб и эвакуацией населения. Таким образом наблюдения, которые проводятся прежде всего для научных целей, получают практическое применение и в конечном счете оказываются полезными для защиты побережий.
На Гавайях имеется тщательно разработанная система оповещения об извержениях вулканов. Аналогичная система сейсмографов размещена на островах Вест-Индии, где в прошлом катастрофические вулканические извержения произвели сильные разрушения. На Монтсеррате, например, происходили ужасные катастрофы, подобные извержениям Везувия. В двадцатых годах английским военным судам случайно удавалось держать вулканы под контролем уже одним своим присутствием, и если люди могли видеть у берега крейсеры, то они уже были спокойны. Но эти меры в современном практичном мире уступили место научному подходу к прогнозам землетрясений, а также специальным мерам по защите построек и эвакуации населения в случае необходимости.
Бермудские острова часто были базой сейсмических экспедиций М. Юинга, и в одну из ночей во время нашей трехмесячной работы в Атлантике «Челленджер» и «Атлантис» оказались вместе в одной гавани на Бермудах. Это позволило нам встретиться, несмотря на поздний вечер, чтобы сравнить полученные результаты и увидеть, как двумя различными методами выявляются одни и те же геологические структуры. С новыми приборами и с неопробованными по существу методами возможны все виды ошибок, и этот обмен данными сильно помог нам приобрести уверенность, что в своих экспериментах мы стояли на правильном пути.
Посмотрев на карту, можно понять, почему Бермудские острова служат превосходной базой для океанографических исследований. Они расположены далеко от материка, и, проплыв несколько часов в любом направлении, можно оказаться в условиях больших океанских глубин. Не удивительно, что эти маленькие пятнышки в обширном Атлантическом океане были впервые обнаружены в XVI в. совсем случайно, когда на пути из Испании на Кубу Хуан Бермудес потерпел кораблекрушение. Эти острова очень невысоки, и, чтобы попасть на них, нужно вести корабль с очень большой точностью.
По маршруту Ньюпорт — Бермудские острова, старейшей из трасс регулярных океанских сообщений, раз в два года проводятся соревнования яхтсменов. «Челленджер» в 1950 г. играл роль наблюдательного судна на линии финиша этих соревнований и салютом ракет и огней Бери встречал финиширующие яхты, проходившие мимо него с некоторыми интервалами на протяжении всей ночи. Первой прибыла «Болеро», которая прошла 630 миль за трое суток и три часа.
Заселение Бермудских островов началось вскоре после вынужденного пребывания на нем в 1609 г. сэра Джорджа Сомерса, также потерпевшего кораблекрушение. Экономика островов базировалась (в порядке значимости) на выращивании табака, спасении потерпевших крушение судов, рубке кедра и разведении лука. Но различные причины (естественные и иные) привели к тому, что все эти отрасли экономики были исчерпаны. Сочетание низкого качества продукции и трудности ее перевозки способствовали упадку производства, и уже вскоре табак даже для местного потребления стали ввозить из Вирджинии.
Общее улучшение методов навигации, а также установка маяка на северном рифе острова почти свели на нет бизнес, основанный на спасении потерпевших крушение. Какой-то ужасный мор погубил все кедровые деревья, а нью-йоркский луковый рынок был захвачен неким предприимчивым техасцем, который приобрел немножко семян и вырастил потом в США настоящий бермудский лук.
Однако маленькая колония не унывает, и, вероятно, обслуживание туристов, которых привлекают прекрасные олеандры и гибискусы, ярко-алые пуансетии и восхитительные навесы из бугенвиллий, а также чудесные песчаные пляжи, разноцветные рыбы и сказочные подводные коралловые сады, манящие современных любителей подводного плавания, многие годы будет поддерживать экономику островов на вполне удовлетворительном уровне.
Ласково сияющее солнце и жара в одном смысле оказали все же плохое действие на экспедицию. Нашего капитана — капитана 3-го ранга Британского военно-морского флота, кавалера ордена за боевое отличие Робина Билла сразила дизентерия. Возможно, это были последствия военного времени, когда он плавал на «Челленджере» в Индийском океане, составляя морские карты и карты побережья для вторжения на Малайю. Два раза побывав в госпитале, Робин был вынужден признать себя побежденным дизентерийной амебой, и был сменен капитаном 3-го ранга Британского военно-морского флота, кавалером креста за боевое отличие Г. С. Ричи.
Это было очень обидным финалом для капитана Билла. Он проделал всю самую трудную подготовительную работу, перенес все невзгоды шестимесячного ремонта в Чатаме, а теперь, когда корабль отправлялся, можно сказать, отдыхать в Тихий океан, он должен был его покинуть!
Жара обнаружила несколько слабых мест и в самом корабле. Пришлось обращаться в док, чтобы нам установили, например, дополнительную изоляцию для холодильного отделения. Это был один из последних заказов дока, так как морская база на Бермудских островах закрывалась. Современный военно-морской флот с равным успехом может действовать прямо из Англии, если принять во внимание увеличение радиуса действия и скорости кораблей и возможность заправки горючим прямо в море. Различные задержки срезали время, отведенное на экспериментальные работы, и привели к тому, что нам не удалось зайти в Сент-Кристофер для проведения там промера, гак как иначе не удалось бы выдержать расписание, намеченное для тихоокеанской части нашего маршрута.
Примечания
1. Методика интерпретации результатов исследований по методу преломленных волн значительно усовершенствована советскими геофизиками. Ими анализируются не только первые вступления волн, но и все последующие (см., например, Г. А. Гамбурцев и др., Корреляционный метод преломленных волн, Изд. АН СССР, М., 1952).
2. Вне сражения (фр.).